Могилевчанка Елена Карпенко - удивительный человек, встреча с которым стала настоящим откровением. Дело даже не в ее профессии, призванной помогать людям, - диспетчер Центра оперативного управления Могилевского областного управления МЧС, а в масштабе личности. В ее характере - неимоверная сила духа, стойкости и патриотизма, заложенная несколькими поколениями. Родовую память в семье бережно хранят в историях, фотографиях и даже стихах. Это тот стержень, который собирает всех в одно крепкое ядро, уверена моя героиня.

С годами понимаешь, что мы знаем так мало

«C годами, когда родные уже ушли, я понимаю, что мы знаем так мало, - начала рассказ моя собеседница. - Когда они были живы, казалось, успеется - куда они могут деться? А ведь не любили говорить наши старики о войне... Когда они уже уходили из жизни, то мы слышали от врачей: «А что вы хотите? Люди прошли войну, здоровье подорвано». Хотелось бы, конечно, узнать больше и вернуть то время: кажется, посадил бы напротив и сутки напролет расспрашивал. А сейчас нам остается собирать лишь отрывки из памяти». 

Для семьи Елены Карпенко тема Великой Отечественной войны всегда была значимой, а сейчас особенно - ведь подрастает молодое поколение, которое нужно воспитывать на правильных жизненных ценностях и ориентирах. «Они растут в обстановке, когда все становится с ног на голову, когда мы пережили 2020 год, - говорит она. - В нашей семье военное прошлое чтится свято. Мои бабушки хранили эту память и создавали эту семейственность, когда мы все знаем друг про друга, всем делимся и ценим нашу историю. С годами мы проросли друг в друга, в том числе благодаря рассказам о военном прошлом, которые слышали с детства».

Именно из этих историй - искренних, трепетных и пронзительных - складывается семейная память и безграничная любовь к своей земле. Елена Карпенко признается, что их родовые корни держат настолько крепко, что ни у одного поколения не возникало даже мысли, что можно жить не в своей стране, уехать куда-то в поисках лучшей жизни.

«Живешь мирную жизнь, и вдруг - набат!»

«Рассказы о войне мы слышали от бабушки, потому что дедушка был немногословен и внутренние переживания изливал в какие-то стихотворные формы - произведения, которые записывал и никому не показывал, - вспоминает Елена Карпенко. - Война - это страшно: живешь мирную жизнь, и вдруг - набат! Когда отец бабушки ушел на фронт, ее мама осталась с двумя малолетними детьми. И моя бабушка (тогда ей было 18 лет) не посчитала возможным для себя просто сидеть дома и ждать, что будет дальше. Первое, что она сделала, пошла рыть противотанковые рвы. Они жили в Подмосковье и понимали, что цель врага - Москва. Началась гражданская оборона. Я сейчас смотрю на современных молодых людей, даже на тех, кто постарше. Многие из них смогли бы так? При этом у нас замечательная молодежь - есть волонтеры, идейные ребята, одухотворенные. Но в то же время есть много утонувших в компьютере людей. А она пошла».

«Под ноги замертво падают боевые подруги, а ты не имеешь права двинуться с места»

Потом бабушка добровольцем ушла на фронт, попала в зенитно-артиллерийский полк. Научилась управлять тяжелыми и неповоротливыми прожекторами и пушками, стала первоклассным «слухачом»: безошибочно за многие километры только по звуку определяла количество и вид вражеских самолетов - бомбардировщик, «Хейнкель», «Фокке-Вульф» или «Юнкерс». Бог дал ей такую особенность, что она даже понимала примерное расстояние, на котором летят силы противника. Она корректировала наводчиков прожекторов и батарей, заменяла их в бою. И все это в нечеловеческих условиях - под палящим солнцем и проливными дождями, в лютый мороз, в грязи и пыли. Задыхаясь от дыма, под градом осколков, когда до безумия страшно и нельзя отойти от орудия ни на минуту. «Лежишь, а над тобой летают вражеские самолеты. И ты не имеешь права двинуться, даже когда под ноги падают, истекают кровью и кричат от боли твои боевые подруги. Вокруг осколки, обломки… Ты не можешь спрятаться, а так хочется. Очень трудно облечь в слова ту боль, которую они пережили», - размышляет Елена Карпенко.

«Однажды она спасла командира, такую же молоденькую девчонку - возможно, чуть поопытнее себя, - вспоминает Елена Карпенко. - Девочки взяли немецкого языка и ввели в расположение. Естественно, он скрутил эту девчушку и чуть было не лишил жизни. Бабушка вовремя себя превозмогла и убила его. Для нее, юной девушки, это стало настоящим потрясением, но она понимала, что без этого у них не было бы будущего. Однажды на утреннем построении обухом огрела страшная новость - геройски погиб ее отец Григорий Николаевич Козлов, черноглазый красавец. Представьте этот ужас: ты - военный, нельзя ни плакать, ни рыдать, ни стенать. И тут же после сообщения - на задание. Каких душевных сил ей стоило пережить это известие, когда выло все внутри? Бабушка была очень похожа на отца, и теперь у нас в каждом поколении появляется темноглазая смуглянка».

Нет ничего дороже семьи и мирного неба

А потом для девушки был новый сокрушительный удар - вести с родных мест. Ее маму, младших сестренку и братишку угнали в Германию. Эту страшную и болезненную страницу истории семья до сих пор обходит горьким молчанием. Но судьба не была окончательно беспощадной к ней: на одном из фронтовых перекрестков судьба послала ей хорошего белорусского хлопца - статного старшего лейтенанта, командира роты Василия Мартинкова, деда Елены Карпенко. Он служил в кавалерийской дивизии, которая была мощной ударной силой советской армии - быстрой, подвижной, маневренной. Белорусская конница была овеяна романтическим флером - там, где не проходили танки, они прорывались, как черные молнии, и немцы жутко боялись наших. За свои подвиги Василий был награжден орденом Красной Звезды, о чем всегда скромно молчал.

«С войны бабушка и дедушка пришли, крепко держась за руки, с неутолимым желанием жить, - говорит Елена Карпенко. - В мирное время они поставили дом, зашлись от горя, похоронив первенца в один из голодных послевоенных годов, родили двух прекрасных дочек, одна из которых - моя мама. О войне они говорить не любили, о подвигах мы узнавали по вскользь брошенным фразам. Но именно они заложили наш главный жизненный код - нет ничего дороже семьи и мирного неба над родной землей».

Воевала и на передовой, и в тылу

Семья Елены Карпенко воевала и на передовой, и в тылу. «В нашей многострадальной Беларуси жили родные со стороны дедушки - его родители родом из деревни Большие Лозицы Шкловского района, - делится Елена Карпенко. - Они сами не воевали, но отдали четверых сыновей на фронт, и все пришли после войны с наградами. На время войны односельчане доверили деду выполнять функции дьякона в церкви, и под этим прикрытием ему удавалось быть связным у партизан, передавать важные сведения и провизию. Однажды в лесу он нашел раненого летчика, принес ночью домой и спрятал в землянке под сараем. Рискуя жизнью всей семьи, он несколько месяцев выхаживал бойца. Если бы об этом узнали немцы, всех постигла бы неминуемая кара - прилюдная казнь. После войны этот боец вернулся в деревню и поблагодарил своего спасителя».

Умер в агонии за три дня от увиденного ужаса

В семье деда выходили раненого, а вот своего младшего сына, 14-летнего Володеньку, не уберегли. В июле 1943 года фашисты особенно лютовали на шкловской земле: сожгли соседние Сметаничи вместе с живыми людьми, бросали в огонь спрятанных матерями в картофельных бороздах маленьких детей, упивались нечеловеческими предсмертными криками. В Малых Лозицах нашли в землянке спрятавшихся от угона в Германию 17 девушек и забросали этот схрон гранатами. Землянка стала братской могилой для тех, кто должен был жить, любить и рожать детей.

В один из дней в Больших Лозицах оцепили рынок, согнали в большой подвал всех, кого поймали. Издевались, глумились, зверски избивали односельчан на глазах друг у друга, пытаясь найти связь с партизанами. Попал в капкан и Володя Мартинков. Его, доведенного до беспамятства побоями и ужасом от увиденного, через сутки отпустили. Мальчишка в страшной агонии умер дома. «Он, конечно же, тоже пострадал физически, но увиденное оставило в его психике неизгладимый след. Немцы его отпустили, понимая, что от ребенка ничего не добиться. Но он был в агонии - метался и кричал не столько от полученных травм, сколько от того ужаса, который видел, что там творили с людьми. Он просто умер за три дня. Как мать я просто не представляю, как взять и похоронить своего ребеночка», - отмечает моя собеседница.

«Горькую долю солдатки пронесла через всю жизнь»

Еще одна военная история связана с другой бабушкой - коренной сибирячкой, которая в три года осталась круглой сиротой. «Нахлебалась она горя, но в какой-то момент показалось, что жизнь начинает налаживаться: в 19 лет девушка встретила доброго и заботливого парня Игната Дементьева, - продолжила свой рассказ Елена Карпенко. - С ним юная Валечка отогрелась душой, получила заветные для себя счастье, любовь и семью. Молодой Игнат был веселым и жизнерадостным, спешил жить, будто знал, что ему отмерено мало. Они были счастливы четыре года, к войне появились двое крошечных ребятишек-погодок - доченька и сыночек. А уже в 24 Валечка стала вдовой. Горькую долю солдатки она пронесла через долгие годы, не связав больше ни с кем свою жизнь. Вырастила достойных детей - можно только догадываться, чего ей это стоило. А братскую могилу в далеком Ставропольском крае, где был похоронен ее любимый Игнат, сыну удалось найти только в 1980-е годы».

Все можно пережить и преодолеть

Все эти памятные и дорогие сердцу истории заложили прочную основу в жизнь последующих поколений семьи. И когда время от времени возникают сложные жизненные ситуации, из которых, казалось бы, нет выхода, Елена Карпенко начинает вспоминать, что пережили в годы войны ее родные, как они достойно справились со всеми вызовами и испытаниями - трудились, растили детей без денег и всех современных благ цивилизации. А ведь иногда кроме отварной замерзшей луковицы им есть было больше нечего. С этими воспоминаниями крепнет уверенность - все можно пережить и преодолеть.

«Наша семейная история - про силу характера, которая передается из поколения в поколение, - отмечает Елена Карпенко. - То, что родные прошли войну, - предмет нашей боли, но вместе с тем гордости и памяти. И когда моя дочка росла, мне не надо было специально ей говорить: садись и послушай эти истории - она впитывала все с молоком матери. Каждое 9 Мая мы собираемся, вспоминаем и пересказываем прошлое. И эти бисеринки воспоминаний нанизываются на одну длинную нить памяти, к которой мы относимся с трогательным почтением».

Юлия Евменькова, БЕЛТА, фото из семейного архива Елены Карпенко